22 июня 1941 года: "внезапное" нападение или коварная ловушка Иосифа Сталина?

Подписание пакта Молотова–Риббентропа стало для человечества точкой бифуркации. Дальнейшие события 1939–1941 гг. изменили мировую историю навсегда. Сам факт подписания соглашения с дьяволом Сталин, по воспоминаниям Хрущева, аргументировал военной хитростью: "обмануть Гитлера". Но 22 июня 1941 г. стало понятно, что Сталин перехитрил самого себя — коварный удар Гитлера, миллионы погибших, пленных, брошенных на оккупированной территории людей, неслыханные поражения Красной армии...

Период Второй мировой войны — среди "лидеров" по количеству свободных толкований исторических событий, замалчиваний и "корректировок" исторической правды. 

И год 1941-й — год нападения Германии на СССР, катастрофических поражений Красной армии, отступлений, больше похожих на бегство, трагических окружений и форсированной эвакуации — является одним из наименее исследованных. И, в то же время, одним из самых богатых противоречивыми оценками.

Иногда кажется, что о событиях того страшного года не писал только ленивый. Опубликованы тысячи исследований, воспоминаний, монографий, статей. Но в советские времена в них говорилось преимущественно о достижениях социалистического строя, а не о кровавых поражениях. Будем же помнить, что все трагедии происходили под "мудрым" руководством Коммунистической партии и лично Сталина.

Крайне неудобным и даже опасным могло стать объективное исследование, поскольку правящая верхушка не была заинтересована в том, чтобы факты и документы стали достоянием гласности. Правдивый анализ тех событий не только заставил бы пересмотреть всю концепцию Второй мировой войны, но и вообще, подобно мифическому джинну, выйти из-под контроля и смести в небытие устоявшуюся парадигму веры в непогрешимость вождей и мудрость партии вместе с наивным убеждением людей, что все военные преступники давно осуждены Нюрнбергским трибуналом...

Словом, ученые в СССР работали в условиях, которые исключали объективную оценку всего комплекса сложных и противоречивых событий 1941 года. Поэтому в исследованиях доминировали устоявшиеся схемы, догмы и описательный подход, а факты часто просто подгонялись под заранее сформулированные "идеологически выдержанные" выводы. А все причины поражений 1941-го сводились только к факторам внезапного нападения и неслыханного превосходства фашистов. После ознакомления с исследованиями вопросов часто остается значительно больше, чем ответов. Если внезапное нападение, то куда же смотрели разведка, пограничники, армия? А превосходство немцев — откуда оно взялось? У нас же вся страна на военную промышленность работала! А пятилетки, а индустриализация? Значит, все было зря?

Однако сегодня на месте одних, уже разрушенных, мифов часто возникают новые. Многие "исследователи", пытаясь создать "сенсацию" или сделать "открытие века", просто меняют полярность прежних исследований. Так появляются бестселлеры, в которых тираны Сталин и Гитлер даже идеализируются. Или, наоборот, под сомнение ставится абсолютно все — от первого до последнего события. И война была какая-то не такая, и воевали не так, не те и не там. Развенчанные мифологические герои искажают, ставят под сомнение подвиг героев настоящих.

Итак, наша задача — разобраться, что же произошло 22 июня 1941 г. Насколько "неожиданным" было нападение Гитлера? Как готовилось советское руководство к возможному отражению агрессии, и мог ли Сталин сам планировать нападение на Германию, на чем настаивает, в частности, популяризатор истории В.Суворов?

Главным следствием нескольких десятилетий господства тоталитарного общества, на наш взгляд, является не политико-экономические трансформации, а, прежде всего, социально-психологические искажения. Сознательное и принципиальное пренебрежение общечеловеческими моральными нормами, агрессивная борьба с религией имели целью превращение правящей партии в единственный "высший суд", которому позволено определять жизненные ценности и приоритеты. Постоянная истерия, нагнетание напряженности в обществе, сознательное противопоставление различных групп населения (например, агрессивные и регулярные нападки на "кулаков" в деревне), "чистки", борьба с "засоренностью" кадров фактически создавали в обществе атмосферу перманентной войны.

Акцент на "особом пути" развития социалистического общества, оправдывавший социально-экономические эксперименты, стал путеводной нитью и для "особых" правил поведения. Можно сказать, что целью сталинизации общества было искажение самой природы человека. Утвердилась принципиально новая модель поведения индивидуума в обществе: доносы на друзей, коллег, родственников стали призрачным залогом выживания. Уничтожение гуманистических принципов человеческого общежития, а взамен — поощрение всех низменных человеческих качеств вызвали глубокие деформации сознания. Поэтому посттоталитарные, постколониальные ментальные комплексы до сих пор остаются важнейшими проблемами и современного украинского общества.

Подписание пакта Молотова–Риббентропа стало для человечества точкой бифуркации. Дальнейшие события 1939–1941 гг. изменили мировую историю навсегда. Сам факт подписания соглашения с дьяволом Сталин, по воспоминаниям Хрущева, аргументировал военной хитростью: "обмануть Гитлера". Но 22 июня 1941 г. стало понятно, что Сталин перехитрил самого себя — коварный удар Гитлера, миллионы погибших, пленных, брошенных на оккупированной территории людей, неслыханные поражения Красной армии...

Советский танк Т-34, брошенный возле моста через р. Остер на Смоленщине, лето 1941 г.

Впрочем, абстрагировавшись от морально-этического компонента тех событий (эти факторы никогда не обременяли Сталина), языком сухих фактов подсчитаем, что получил Сталин в итоге? Несмотря на кровавый счет Второй мировой войны и огромные потери, Советский Союз, как ни парадоксально, в военно-политическом смысле вышел из этой войны значительно более сильным, чем был в 1941-м и в 1939-м. Он получил, как тогда казалось, навсегда, значительные территории. Подвергать сомнению легитимность присоединения Литвы, Латвии, Эстонии, Западной Украины, Западной Беларуси к СССР никто всерьез не собирался (разве что определенные круги в эмиграции). К тому же Москва получила почти полный контроль над значительной европейской территорией. Формально "независимые" европейские страны — Польша, Чехословакия, Румыния, Венгрия, Болгария, частично Германия — были фактически превращены в верных вассалов СССР, без права проведения самостоятельной внешней и внутренней политики. Любые попытки демократизации беспощадно подавляли советские танки. Так было и в 1956 г. в Венгрии, и в 1968-м в Чехословакии.

Соглашение, изменившее мир, 23 августа 1939 г. заключили фактически два диктатора: Иосиф Сталин и Адольф Гитлер, но "сорвать банк" удалось лишь одному из игроков. Более того, в отличие от, скажем, агрессии против Финляндии, которую однозначно осудили все демократические сообщества (СССР даже исключили из Лиги Наций), война с Германией позволила Сталину войти в историю не агрессором, а жертвой. Жертвой коварного нападения, причем "без объявления войны". Соответственно, войну (которая в итоге дала Сталину возможность контролировать половину Европы) провозгласили "священной", "отечественной" и справедливой. А сам Иосиф Виссарионович выступил в довольно необычной для него роли "пострадавшего".

Можно предположить, что даже в самых смелых мечтах он не представлял себе такого контроля над столькими европейскими странами. Практически единственное, что пошло не по плану Сталина, — это кровавые поражения 1941 г. Некоторое время именно Гитлер был уверен, что обманул Сталина, обрушив на него всю мощь своих армий в 4 утра 22 июня. Страшные поражения начала войны, уничтожение фронтов, пленение армий, гибель миллионов. Впрочем, вызывает большие сомнения, что Сталин сочувствовал трагической судьбе этих людей. Скорее, эти жертвы могли быть частью его планов. Ведь ранее по указанию Сталина миллионы людей были уничтожены вовсе не на фронтах, а в мирное время: Голодомор 1932–1933 гг., репрессии 1930-х. Не будем забывать, что советская пропаганда вполне сознательно активно раскручивала термины "вредители", "враждебные элементы". Фактически это упрощало "работу" карательных органов (убить "элемент" несравненно легче, чем человека) и объясняло статистику. Расстреляно столько-то тысяч "элементов", погибло столько-то "бойцов" — сухие безликие данные. Сталина живые люди никогда не интересовали, его интересовали показатели, цифры, статистика.

А если цена не имеет значения — можно смело начинать игру на самые крупные ставки. Получается, все-таки обманул Гитлера хитрый Коба. Именно в такой проекции можно рассматривать события 1939–1941 гг. Все приказы и все поведение Сталина накануне войны прямо работали на руку агрессору, провоцировали его. Можно сказать, что Сталин был кровно заинтересован в этой войне, но в выгодной для себя интерпретации. Культивируемая в свое время версия, что Сталин очень боялся "спровоцировать" то ли каких-то неизвестных немецких генералов, то ли самого Гитлера, не выдерживает никакой критики. Мировые войны не "провоцируют" в одну секунду и, тем более, их не развязывают на свой страх и риск какие-то непутевые генералы. Такие войны тщательно готовят, даже не месяцами, а годами. Тщательно взвешивая все "за" и "против".

Кстати, о подготовке. Вспомним некоторые факты, как руководство Советского Союза готовилось накануне нападения к возможному отражению агрессии. К примеру, командующий Прибалтийским особым военным округом генерал-полковник Ф.Кузнецов очень беспокоился об усилении боеспособности своих частей и потому 21 июня отдал приказ применить светомаскировку — затемнить все армейские объекты. Бойцы дивизий, стоявших на границе, получили боекомплект и начали минировать определенные пограничные участки. Кроме того, еще в середине июня было приказано эвакуировать семьи военнослужащих из приграничных гарнизонов вглубь страны.

Генерал посильно готовился отражать возможное нападение. Адекватные приказы и действия? Бесспорно адекватные и вполне целесообразные. Согласится любой мыслящий человек. Впрочем, Генеральный штаб РККА считал по-другому. Уже 20 июня 1941 г. нарком обороны С.Тимошенко отдал приказ немедленно вернуть все семьи военнослужащих в пограничные гарнизоны. Жен офицеров с детьми принудительно снимали с поездов и возвращали назад. У большинства из них уже не было шансов эвакуироваться во второй раз. Они разделили судьбу своих мужей — погибли вместе с ними в первые часы войны.

Кузнецову уже через несколько часов после затемнения важных военных и гражданских объектов нарком устроил суровую головомойку и приказал немедленно отменить все маскировочные мероприятия. Ярко освещенный военный объект, весело играет огнями, — как еще лучше можно было помочь пилотам немецких бомбардировщиков заходить на цели?! Также было запрещено минировать стратегические пути, приказано отвести части от границы и даже разоружить красноармейцев. 11-я армия отчиталась: "Вместо ускорения сосредоточения частей армии в оборонительных районах штаб округа дал указание вести обычные учения в лагерях, и еще 21 июня вечером у красноармейцев отобрали патроны". Весь боекомплект надлежало сдать на гарнизонные склады. Что это?! Как понять такие приказы?! Сознательная измена? Ведь до нападения оставались считанные часы? Шизофрения, желание угодить Сталину? Угодить в чем — в уничтожении собственного народа?

Для генерал-полковника М.Кирпоноса, командующего Киевским особым военным округом, немецкое нападение тоже не стало неожиданностью. Он имел от разведки исчерпывающе полные данные о концентрации немецких военных частей в пограничной полосе. Именно поэтому в конце мая отдал приказ привести укрепрайоны в полную боевую готовность. В доты был завезен запас продуктов и боеприпасов. Впрочем, уже через несколько дней командующий получил из Генерального штаба телеграмму: "Начальник погранвойск НКВД УССР генерал Хоменко сообщил, что начальники укрепрайонов получили указание занять предполье. Сообщите для доклада наркому обороны, на каких основаниях части укрепрайонов КОВО получили приказ занять предполье... Такой приказ немедленно отмените и сообщите, кто конкретно дал такое самовольное распоряжение". Генералы получали серьезные взбучки от наркома обороны, а доты снова разоружали...

На свой страх и риск некоторые командиры в последние дни, а то и часы перед нападением Германии пытались хоть как-то усилить обороноспособность своих частей. Таких примеров множество... Например, генерал-майор М.Шумилов, командир 11-го стрелкового корпуса 8-й армии, вечером 20 июня распорядился выдать бойцам патроны и заминировать некоторые мосты и дороги. Впрочем, уже на следующий день штаб корпуса приказал немедленно отобрать у солдат патроны. "Виновных" офицеров строго наказали. В частности, полковник С.Фирсов, начальник инженерных войск 11-й армии, получил выговор за попытку усилить защиту государственной границы: 20 июня силами двух саперных батальонов он начал минировать пути возможного наступления немцев. Дороги снова разминировали. Последние мины снимали поздно вечером 21 июня!

Исследователи во многих странах до сих пор ломают головы: зачем? Как это объяснить?

На наш взгляд, факты убедительно свидетельствуют, что в июне 1941-го имела место не фантастическая глупость, а гениально тонкий и циничный расчет Иосифа Сталина. Даже приведение армии в боевую готовность, способное спасти жизни сотням тысяч бойцов Красной армии, было абсолютно не нужно Сталину. Ведь одно дело, когда гитлеровские самолеты беспрепятственно пересекают границу и, сбросив смертоносный груз, так же беспрепятственно возвращаются на базы, а немецкие танкисты, вволю насмотревшись накануне на бессмысленно марширующих советских пехотинцев (как это показал в своих воспоминаниях, например, Х.Гудериан), давят их спящими в казармах, и совсем другое — атаковать страну, армия которой полностью готова отразить агрессию. Если бойцы устали не от маршировки, а от учебных стрельб, если не спят мирным сном в казармах, а заняли свои места у пулеметов и пушек в укрепрайонах, если авиация не на аэродромах, а поднята в воздух на охрану границ, если высшее армейское руководство не наслаждается спектаклями в театрах, а находится со своими бойцами, если Сталин не мирно отдыхает на даче, а задержался на посту в своем рабочем кабинете...

В таком случае вообще можно сомневаться, что Гитлер напал бы! Ведь что тогда оставалось бы немцам? Бросать части на прорыв укрепрайонов, фактически в кровавую мясорубку, не считаясь с потерями? Повторить судьбу СССР в войне с финнами, когда Красная армия месяцами бесполезно штурмовала линию Маннергейма? А ресурсы, заметим, позволяли Германии вести только быстрые, молниеносные войны, желательно до наступления холодного времени года. Вот и получается, что не "спровоцировать" Гитлера боялся Сталин. Напротив, кремлевском диктатору намного страшнее было напугать Гитлера, что могло бы поставить под сомнение само нападение Германии.

В который раз спросим себя, а могла история тогда, в 1941-м, пойти иным путем? Собирался ли Сталин первым напасть на Германию, о чем стало модно рассуждать после появления версии Виктора Суворова? На первый взгляд, вполне допустимо, ведь возможность превентивного удара по капиталистам не отрицали ни лидеры партии Ленин и Сталин, ни вообще советская пропагандистская машина. И нападение на Польшу, Финляндию, страны Прибалтики, как и аннексия Крыма и вторжение на Донбасс уже в XXI в., показывают, что ни СССР не обращал внимания на нормы международного права, ни нынешняя Россия.

Но мог ли Сталин действительно решиться первым напасть на Германию? И какие это имело бы последствия? Бесспорно, колоссальных жертв 1941 г. удалось избежать, однако шансов на молниеносную победу Красной армии было бы еще меньше, чем у вермахта при аналогичных обстоятельствах. Достаточно вспомнить историю войны с Финляндией. Маленькая страна, с мизерными бюджетными расходами на армию, героически защищалась в течение нескольких месяцев. Германия же была несравненно мощнее по военному потенциалу. Поэтому вряд ли приходилось надеяться, что Красная армия быстро возьмет Берлин, ведь понятно, что ориентация Сталина исключительно на количественные показатели, несомненно, была ошибочной. Поэтому именно опыт войны, опыт кровавых поражений, отступлений, окружений и прорывов помог армии преодолеть многие сталинские хронические болезни. Доказал несостоятельность большинства сталинских выдвиженцев, зато дал возможность проявить себя талантливым полководцам и руководителям среднего звена, породил очень много мужественных и искусных лейтенантов. Не будем забывать и об огромной помощи союзников (прежде всего США, Великобритании, Канады), предоставивших РККА мощную материально-техническую базу: сотни тысяч автомобилей, тракторов, вагонов, несколько десятков тысяч танков и самолетов, миллионы тонн различных гуманитарных грузов и так далее.

В случае же нападения на Германию СССР вошел бы в Европу как оккупант, захватчик, поджигатель войны, а не "освободитель" (как это было в 1945-м)! И реакция мирового сообщества могла бы быть весьма неоднозначной и непрогнозируемой...

В результате же Второй мировой войны власть Сталина достигла своего абсолюта. Военное положение способствовало тому, что репрессивно-карательная система существенно укрепила свои позиции. После войны советское общество продолжало развиваться по своим особым, нетипичным, алогичным, нечеловеческим законам. Еще долгие годы шла необъявленная, но чрезвычайно кровавая война, имевшая как гражданское, так и колониальное измерение — борьба со всеми национализмами, кроме российского — его величали патриотизмом и одной из величайших добродетелей Страны. Жертвами этой войны, длившейся десятилетия, даже после смерти тирана (соратники продолжали его дело, система работала без сбоев), стали еще сотни тысяч настоящих патриотов своей родины. Потому что погибали лучшие.

Советские военнопленные, 1941 г.

К сожалению, даже в XXI в. преступления сталинизма еще не осуждены окончательно. Кремлевская пропаганда упорно навязывает образ Сталина как "успешного менеджера". Именно поэтому общество вынуждено в очередной раз провести, как писал Д.Волкогонов, "арифметические" подсчеты эффективности сталинского "менеджмента": соотношение между числом погибших и статистикой построенных магистралей, заводов и фабрик. Безусловно, не считая новейших разглагольствований о том, что жизнь "простых" крестьян и рабочих, погибавших на фронтах или и в родных домах во время очередных "раскулачиваний", репрессий, голодоморов и т.д. — это справедливая цена за (возможны варианты): победу мировой революции, победу в Великой отечественной войне, достижения коллективизации-индустриализации... Довольно часто авторы подобных утверждений призывают не порочить "святых" имен, а попробовать сделать "хотя бы часть" из того, что сделали в свое время Ленин-Сталин (упаси Бог!)

Мы же должны помнить, что именно такие разговоры о "ценности" человека и называются фашизмом! В какой бы "обертке" их нам не преподносили. Но любая человеческая жизнь априори бесценна. Независимо от того, кого именно очередной диктатор попытается использовать в своей партии: солдата, рабочего, ученого, музыканта или маленького ребенка. Как свидетельствует история, все разговоры об оправдании жертв высокой целью и красивыми лозунгами, об определении "ценности" отдельных людей (эти "ценные", а этих можно принести в жертву) как пешек в шахматной игре, неизбежно заканчиваются кровью. Очень большой кровью.

Именно потому, что современный диктатор Владимир Путин все еще мечтает положить цветы к постаменту давно истлевшего памятника, стоит, подытоживая, вспомнить, как закончилось земная жизнь сына сапожника Иосифа Джугашвили, "экспроприатора" Кобы и, наконец, "великого вождя": "Сталин умирал. Лежа на полу столовой на даче в Кунцево, он уже не пытался встать, а лишь изредка поднимал левую руку, будто прося у людей помощи. Полураскрытые веки вождя не могли скрыть полного отчаяния взгляда, устремленного на входную дверь. Губы беззвучно и вяло шевелились. Уже прошло несколько часов после удара. И никого рядом со Сталиным не было. Наконец, обеспокоенные долгим отсутствием признаков жизни за окнами особняка, в столовую робко вошли его охранники. Но и они не имели права немедленно вызвать врачей... Нужно было личное распоряжение Берии. Его долго искали ночью. Но он заявил, что Сталин просто крепко спит после сытного ужина. Только через десять-двенадцать часов испуганных медиков привезли к умирающему вождю".

Страшная, но вполне закономерная для тирана гибель. Напоминания и пророчество для всех, кто желает повторить его судьбу. Долгие часы наедине со смертью. Часы, давшие возможность вспомнить и оценить прожитую жизнь. Миллионы смертей, десятки миллионов поломанных судеб. Предательство "друзей", которые откровенно ждали смерти вождя и в то же время уже делили власть. "Великий вождь" умирал на полу в луже собственной мочи, всеми забытый, никому не нужный, всеми проклятый...

Российский писатель и искусствовед Николай Никулин написал в 1975 году проникновенные и горькие "Воспоминания о войне" (впервые опубликованы в 2007-м). С человеком, который прошел всю войну на передовой, трудно не согласиться: "Никакие памятники и мемориалы не способны передать грандиозность военных потерь, по-настоящему увековечить мириады бессмысленных жертв. Лучшая память им — правда о войне, правдивый рассказ о происходившем, раскрытие архивов, опубликование имен тех, кто ответственен за безобразия.

Говорят, что военная тема исчерпана в нашей истории и литературе. На самом же деле, к написанию правдивой истории войны еще не приступили, а когда приступят, очевидцев уже не будет в живых, и черные пятна на светлом лике Победы так и останутся нестертыми. Но так всегда бывало в истории человечества. Отличие лишь в масштабах, но не в сути происходившего, да и нужна ли по-настоящему кому-нибудь память о погибших?"

Источник