Кванмён, Пульгын пёль и другие: информационные технологии в Северной Корее

О сегодняшней жизни Северной Кореи остальной мир знает очень мало, да и то из третьих рук – если не десятых. Правда, подавляющему большинству населения самой КНДР о других странах известно ещё меньше: как и прежде, иностранной литературы в свободном доступе здесь найти нельзя, и даже наличие обычного транзисторного радиоприёмника может считаться преступлением, если только он не запломбирован и не настроен на единственную государственную радиостанцию. Однако считать, что страна победивших идей Чучхе безнадёжно застряла где-то в сталинских (или ещё худших) временах, как то может показаться некоторым туристам, будет не совсем правильно.

Северокорейцы действительно используют персонпльные компьютеры, но они в основном доступны для партийных деятелей или студентов. Также компьютеры есть в интернет-кафе и школах, хотя их использование там контролируется.

Несмотря на то, что Северная Корея по-прежнему остаётся самой бедной среди держав Восточной Азии, до беднейших стран Африки ей всё же далеко, и массового голода, имевшего место в 1990-х годах, когда прекратилась финансовая помощь из СССР, давно уже не наблюдается. При этом корейцы могут похвастаться стопроцентной грамотностью, достаточно высокой продолжительностью жизни и 70% населения, живущего в городах, – населения, не менее трудолюбивого, чем китайцы или южнокорейские соседи, но более, так сказать, дисциплинированного, в силу привычки к жизни в своеобразных политических условиях. Поэтому никого не должны удивлять и недавние успешные испытания ядерного оружия, и то, что два года назад КНДР стала одной из всего десяти космических держав мира, запустив искусственный спутник Земли по имени «Кванмёнсон-3». Для полноты картины стоило бы добавить и рассказ о сфере IT.

Северная Корея запретила Facebook, но разработала клон соцсети, который был полностью работоспособным и позволял пользователям зарегистрироваться с помощью электронной почты.

Первые попытки создать в Северной Корее собственную индустрию компьютерных технологий датируются ещё 1970-ми годами, когда благодаря программе ООН по помощи малоразвитым странам был построен небольшой завод по производству микросхем. Несмотря на проблемы с поставками комплектующих и отсутствие специалистов, к началу девяностых КНДР производила около 20 тысяч ЭВМ в год – достаточно для нужд своей не по масштабам разросшейся армии, и даже для небольшого экспорта. Ещё лучше обстояло дело в области разработки собственного ПО, не требовавшего особой материальной базы: например, к тому же времени был успешно создан текстовый редактор, позволявший вставлять имена Великого Вождя Ким Ир Сена и Великого Руководителя Ким Чен Ира при помощи особых команд – как то принято, более крупным относительно прочего текста шрифтом.

В Северно-Корейском Центре управления полётом без компьютеров никак не обойтись

Впрочем, настоящее развитие компьютерной индустрии началось уже в середине 1990-х годов, после кризиса и массового голода и после того, как «Вождя» окончательно сменил «Руководитель», основавший «Корейский компьютерный центр» (KCC), призванный определять стратегию IT-развития страны и наделённый бюджетом в полмиллиарда долларов. Ким Чен Ир, по слухам, искренне считал себя «экспертом в области Интернета» и был убеждён в необходимости развития компьютерной промышленности как своего рода «сверхоружия», способного спасти ослабевшую экономику страны. По его громкому заявлению, люди, не умеющие работать с компьютерами, будут одним из трёх видов «дураков XXI века» (два остальных, если кому-то интересно, – это курильщики и те, кто не интересуется музыкой). В 2001 году, во время визита в КНДР тогдашнего госсекретаря США Мадлен Олбрайт, северокорейский лидер, к немалому, должно быть, удивлению этой дамы, даже попросил у неё электронный адрес.

Ким Чен Ир лично объясняет, как именно следует обучать компьютерным технологиям (Фото: REUTERS/KCNA)

Несмотря на все усилия руководства, дело создания информационной индустрии Северной Кореи оказалось далеко не безоблачным. Назначенный куратором «Компьютерного центра» Ким Чен Нам, старший сын Ким Чен Ира, обучавшийся информационным наукам в Швейцарии, в 2001 году попал в опалу после того, как был арестован при попытке въехать в Японию по фальшивому паспорту, и в итоге эмигрировал в Китай. Не очень продуктивными оказались и попытки наладить собственное производство комплектующих. Зато удалось более-менее успешно запустить программу подготовки IT-специалистов – в результате КНДР при всей своей закрытости от внешнего влияния неожиданно оказалась крайне привлекательной в плане аутсорсинга, по объёмам которого страна уже способна поспорить с Индией: мало где в мире можно найти компьютерщиков такой квалификации, готовых работать за крайне скромные, по западным меркам, суммы (среднемесячная зарплата в КНДР не дотягивает и до ста долларов). Так что европейские и даже американские компании не прочь работать с северокорейскими специалистами, несмотря на все санкции со стороны руководства США. Несколько лет назад сообщалось, что разработчики из КНДР занимаются даже созданием ПО для мобильных устройств южнокорейских корпораций, таких как Samsung.

Пионеры за компьютерами

Не менее интересны и разработки северокорейскими специалистами собственного ПО: ещё в 2002 году «Корейский компьютерный центр» по поручению Ким Чен Ира взялся за создание операционной системы, основанной на ядре Linux и призванной прийти на смену англоязычным (очевидно, пиратским) версиям Windows. Получившийся продукт был назван «Пульгын пёль» («Красная звезда») и напоминал собой Windows XP, зато многие привычные компоненты ОС были, с учётом специфики КНДР, заметно доработаны и не без некоторого шарма переименованы: браузер «Нэнара» («Моя страна») на основе Firefox, антивирус «Дятел», записная книжка «Мой товарищ», почтовый клиент «Голубь», офисный пакет «Мы», брандмауэр «Пхеньянская крепость»… Что интересно, после смены руководства страны, с приходом к власти Ким Чен Ына, младшего сына «Великого руководителя», Red Star Linux была полностью переделана, по крайней мере, внешне: версия 3.0, представленная в феврале 2014 года, выполнена уже скорее в стиле Mac OS X, а не Windows.

Северная Корея создала свою собственную операционную систему под названием Red Star, на базе Linux. Их операционная система выглядит как Mac OS.

В 2010 году в Северной Корее поступил в продажу и первый PDA: самая дорогая конфигурация могла похвастаться встроенной памятью в 8 ГБ и ценником в 140 долларов (напомним: явно большим месячной зарплаты). В аппаратном отношении, как и большинство выпускаемых ныне в КНДР компьютеров, это устройство ничем особенным не отличалось – судя по всему, «железо» производится за пределами страны. Это полностью противоречит государственной идеологии Чучхе (что означает «самобытность» или «опора на собственные силы» – то есть, стремление к полной автономности и самодостаточности во всех сферах жизни, включая промышленность и экономику), – а потому, понятное дело, не афишируется. Зато по программной части и здесь можно отметить несколько интересных особенностей – таких как встроенная Большая корейская энциклопедия и даже корейско-русский словарь. Устройство умело работать как с «Пульгын пёль», так и с Windows.

 ОС включает в себя текстовый редактор, календарь, и медиаплеер. Все фото маркируются водяными знаками.

Года два назад было налажено и производство планшетов – опять-таки, на импортной (вероятно, китайской) аппаратной и собственной программной основе. Портативный компьютер под названием «Самиийон», представленный в 2012 году, оснащался 7-дюймовым экраном с разрешением 1024х768, процессором с частотой 1,2 ГГЦ, 1 ГБ ОЗУ и 8 или 16 ГБ флеш-памяти – и работал на основе Android 4.0.4. Понятно, что программами Google устройство не комплектовалось, зато их отсутствие компенсировалось большим набором оригинального обучающего ПО, несколькими играми – и ценой в 200 долларов.

Русско-корейский словарь на экране наладонника

Дешевые китайские планшеты только для элиты. Китайский планшет Woolim был представлен в прошлом году для Северной Кореи. В нем нет Wi-Fi и Bluetooth. Несмотря на то, что в Китае этот планшет очень дешевый, в Корее он стоит около €250, что не по карману многим северокорейцам.

Однако, помимо «идеологически выверенной» библиотеки книг и программ, северокорейские компьютеры, включая самые новейшие модели, отличались и до сих пор отличаются ещё одной особенностью: отсутствием модулей Wi-Fi и вообще возможности подключения к привычному для всего остального мира Интернету. Всемирная Сеть практически поставлена в КНДР вне закона: помимо высшего руководства страны, разве что только иностранные дипломаты и сотрудники внешней торговли имеют возможность пользоваться услугами Интернет-провайдера (по имеющимся сведениям, одного-единственного на всю страну, а потому крайне дорогого) или посещать специальную комнату с доступом к обычной электронной почте – по отдельной заявке и под бдительным контролем представителей соответствующих органов. При этом, и для посольств других стран правила меняются скорее в сторону ужесточения: пару месяцев назад им официально запретили использовать точки доступа Wi-Fi, поскольку таковыми могли пользоваться и некоторые несознательные местные граждане – на улице вблизи посольских зданий.

Интернет в Северной Корее есть, но доступ к нему сильно ограничен и пользоваться им могут только иностранцы и партийные деятели. Большинству же корейцев доступен национальный интернет Кванмён, который полностью отгорожен от внешнего мира. Тем не менее в сети Квамен возможна даже интернет-торговля. Например первый северокорейский интернет-магазин Okryu.

Впрочем, для всех простых корейцев существует свой собственный, внутрикорейский мини-интернет: по сути дела, внутренняя сеть – нечто наподобие французской «Минитель», успешно функционировавшей с начала восьмидесятых и до 2012 года. Интранет носит название «Кванмён», которое можно сравнить и с именем первого северокорейского спутника: если «Кванмёнсон» означает «Яркая звезда», то Кванмён – просто «Яркий». В отличие от «Пульгын пёль» или «Самиийона», которые каждый желающий, включая туристов и студентов по обмену, может купить в магазине или на раскладке с дисками, доступ в Кванмён строго ограничен гражданами КНДР: редкий иностранец может похвастаться тем, что видел «корейский интернет» собственными глазами. Всё же, по более или менее достоверным известиям, Кванмён круглосуточно предлагает своим пользователям: новостные сайты и порталы крупных вузов и организаций, электронные библиотеки (от непременных биографий любимых вождей до новейших научных трудов) и собственную социальную сеть, почтовый сервис (несовместимый по протоколу с мировой e-mail) и некоторые услуги электронной коммерции, – и даже службу перевода в реальном времени на русский, китайский, английский и другие языки, в которой занято более двух тысяч профессиональных переводчиков. Кроме этого, по особой заявке можно и загружать целые сайты из обычного Интернета – как правило, только научной направленности и только после тщательной цензуры со стороны компетентных спецалистов… На начало 2014 года в Кванмён, по слухам, насчитывалось всего до 5,5 тысяч сайтов.

Редкий и некачественный кадр: скриншот внутренней корейской сети Кванмён

Поначалу доступ в Кванмён предоставлялся только в виде древнего dial-up, но развитие технологий не стоит на месте вне зависимости от формы государственной идеологии. Буквально в сентябре этого года северокорейский мобильный провайдер Koryolink сообщил, что число абонентов его сети 3G достигло 2,4 млн человек, – цифры, которыми могут похвастаться далеко не все сравнительно более развитые страны. По слухам, руководство КНДР давно раздумывает над тем, чтобы присоединить тихую заводь Кванмён к глобальной сети, – но пока что этого не произошло, да и в ближайшем будущем вряд ли предвидится. Не в последнюю очередь развитие Интернета на просторах страны Чучхе сдерживается банальным ограничением на число IP-адресов: поскольку сфера IT начала развиваться в КНДР сравнительно поздно и практически изолированно от всего остального мира, ей был выделен всего один-единственный блок в 1024 адреса IPv4 (175.45.176.0 – 175.45.179.255). К примеру, Пхеньянский университет науки и техники вынужден довольствоваться одним-единственным адресом на всех, так что студентам, даже получившим с целью проведения научных исследований доступ к глобальной сети, приходится усваивать смысл давно забытого у нас понятия «машинное время».

Смартфоны есть у одного из десяти северокорейцев.
В Северной Корее около 3 миллионов абонентов мобильной сети, а вот современные смартфоны есть лишь у нескольких сотен тысяч.

Зато, с другой стороны, постепенно утверждается и присутствие КНДР во всемирной паутине. В 2004 и 2010 годах власти Южной Кореи даже прибегнули к крайним мерам собственной цензуры, заблокировав жителям своей страны доступ к ресурсам их северного соседа, таким как Twitter-блог КНДР «Уриминчжок» (что значит «Наша нация»), уже за первые несколько дней работы набравший 8700 читателей, и соответствующий видеоканал на YouTube, который до сих пор развивается не менее активно. Не владеющие корейским языком пользователи Интернета могут познакомиться, например, с новостным сайтом «Нэнара», отличающимся очень даже неплохим переводом на русский – и почти нереальной и непривычной в наши дни стилистикой материалов о жизни одной из последних самобытных неглобализированных стран. Своего рода свидетельством интереса к жизни мира «за железным занавесом» можно назвать и то одобрение, который получила в системе Steam Greenlight полуироническая аркада о приключениях самого Ким Чен Ына.

Маршал Ким Чен Ын, судя по всему, предпочитает продукцию Apple

Северокорейцы не могут совершать международные звонки.
Основной оператор связи Северной Кореи Koryolink не позволяет совершать международные звонки. Для звонков родственникам, которые покинули страну, жители используют телефоны и SIM-карты китайского производства, что является очень рискованным занятием.

USB-флешки как модный аксессуар.
ПК настолько редки, что молодые люди, живущие в столице Северной Кореи, Пхеньяне, носят флешки в качестве модного аксессуара.

ТВ не является необычным в Северной Корее, так как через тв-трансляцию власти могут доносить до народа свои послания. Однако наборы каналов сильно ограничены.

Так что, можно сказать, что как бы ни сложилась дальнейшая политическая судьба Северной Кореи, к существованию в мире информационных технологий её жители уже давно готовы.