"Чтоб не прослыть антисемитом, зови жида космополитом..."

Берия Лаврентий Павлович (1899 - 1953)

В 1949 году после успешного испытания атомной бомбы двум руководителям проекта — Л.П.Берии и И.В.Курчатову — было присвоено звание "Почётный гражданин СССР" с формулировкой "за выдающиеся заслуги в укреплении могущества СССР". В дальнейшем звание "Почётный гражданин СССР" не присуждалось.

Какова роль Берии в осуществлении атомного проекта? Две цитаты из книги известного американского ученого Дэвида Холловея "Сталин и бомба":

"Берия не вмешивался в научные или технические решения. Его роль состояла в обеспечении проекта ресурсами — людьми, материалами, необходимой информацией — и в давлении на тех, кто руководил проектом, чтобы получить бомбу как можно скорее. Он посещал институты и заводы, источая угрозы и дух опасности. Все понимали, что его угрозы не пустой звук — доказательством их были миллионы жертв репрессий".

Берия был человеком системы, созданной Сталиным.

"Командно-административная система оказалась эффективной при создании атомной индустрии. Но система была жестокой, и цену которую она потребовала, следует отметить. Во-первых, система широко использовала труд заключённых. Большая часть работ и в шахтах и на стройках выполнялась ими. Они добывали уран в Средней Азии и других районах Советского Союза. Они принимали участие в строительстве новых городов, заводов и институтов на Урале и в строительстве лаборатории оружия в Арзамасе-16. Мало известно об условиях, в которых заключённые работали и жили. Даже Александр Солженицын в своем энциклопедическом труде "Архипелаг Гулаг" ничего не говорит об урановых рудниках и очень мало — о заключённых, которые строили ядерные установки. Каждые три месяца, пишет он, заключённые в сверхсекретных лагерях атомной промышленности "обязаны были возобновлять подписку о неразглашении. Это обстоятельство создало настоящую проблему — куда девать освободившихся заключенных, так как после работы на объекте они уже не могли вернуться домой. Летом 1950 года группу таких "освободившихся" заключенных отправили на Колыму. Там они были определены на вечное поселение как особо опасный контингент. Они были опасны потому, что помогли сделать атомную бомбу".

О том, какие отношения были между учеными и их покровителями из органов, свидетельствует история, почерпнутая из воспоминаний Сахарова. С одной из заключенных, строивших атомный объект, художницей Ширяевой, занимавшейся росписью стен и потолков в местном театре, сблизился Яков Борисович Зельдович. "…Однажды, уже летом, 3ельдович разбудил меня среди ночи… Я.Б. был сильно взволнован. Он попросил у меня взаймы денег. К счастью, я только что получил зарплату и отдал ему все… Через несколько дней я узнал, что у Ширяевой кончился срок заключения, и ее вывезли с "объекта" "на вечное поселение" в Магадан… Через несколько месяцев Ширяева родила. Я.Б. рассказывал, что в доме, где она рожала, пол на несколько сантиметров был покрыт льдом".

Через 20 лет, в 1970 году, Зельдович познакомил Сахарова с родившейся в Магадане дочкой Шурочкой. А тогда летом 1950 года ученый, по существу определявший в значительной степени судьбу термоядерного советского проекта, не мог предотвратить высылку любимой женщины, не мог повлиять на судьбу своего будущего ребенка.

Ученые, работающие на объекте, были практически изолированы от остального общества. Но не столько, чтобы совсем не представлять себе, что происходит в стране. Пик напряженной работы над водородной бомбой пришелся на пик безудержной государственной антисемитской кампании, инициированной лично Сталиным. За "врачами-отравителями" должны были последовать "физики-убийцы". Руководство готовило замену физикам-евреям. Вот что пишет Андрей Дмитриевич, на которого власти возлагали большие надежды, как на русского ученого, которого можно было противопоставить ученым — евреям:

Ванников Борис Львович (1897-1962)

"Формальной отставкой Малышева (министра среднего машиностроения) было недостаточное якобы внимание, которое он уделял организации "второго объекта" — аналогичной нашему объекту организации с такими же основными задачами. …Министерство явно протежировало второму объекту. Вероятно, далеко не случайно там была гораздо меньше еврейская прослойка в руководстве (а у нас Харитон, Зельдович, Альтшулер, Цукерман, я, грешный, хотя и не еврей, но быть может еще похуже, и многие другие). Министерские работники между собой называли второй объект "Египет", имея в виду, что наш — "Израиль", а нашу столовую для научных работников и начальства ("генералку") — синагогой".

Б.Л.Ванников (заместитель Берии), сам еврей, по воспоминаниям Сахарова, развлекал своих чиновных приятелей такими прибаутками как: "чтоб не прослыть антисемитом зови жида космополитом".

Крупнейшие и талантливейшие ученые находились все время в напряжении, они решали сложные научные и технические проблемы и при этом не имели права на ошибку. Перед первым испытанием термоядерной бомбы, на объект были направлены М.А.Лаврентьев и член-корреспондент академии А.А.Ильюшин, которые в случае неудачи должны были немедленно сменить провинившихся ведущих ученых. Что ожидало "вредителей" в сталинские времена, было очевидно. Особенно в двусмысленном положении находился научный руководитель объекта Юлий Борисович Харитон. Два года он пробыл за границей. Его мать была иностранной поданной, долгие годы жила в Тель-Авиве и похоронена на Масличной горе в Иерусалиме. Отец был выслан из России в 1922 году. Он покидал родину на том самом пароходе, пассажирами которого были около двухсот знаменитых философов, историков, литераторов, изгнанных советской властью навсегда, без какой-либо надежды на возвращение. Среди его родственников были и репрессированные — "враги народа". Обо всем этом Юлий Борисович честно писал в своей автобиографии и Берия закрывал на это глаза — до поры до времени, до первой неудачи в работе. Утверждение, что физиков-евреев спас от репрессий Берия, не совсем корректно. Физики сами себя спасли благодаря своему таланту и умению, благодаря успеху в создании ядерного оружия. Академик Виталий Лазаревич Гинзбург как-то прямо сказал: "Меня спасла водородная бомба".

Еженедельник "Секрет"